Предметом исследования в представленной статье являются лексические единицы уголовного дискурса, точнее, употребление слов ксива и малява. При всем многообразии понимания термина «дискурс» нельзя не согласиться с тем, что это сфера лингвосемиотического опыта человека, которая характеризуется прагматикой реализуемой в ней деятельности, социально-психологическими особенностями участников интеракции, пространственно-временной спецификой или тематикой согласно концепции О.
В. Лещака. Необходимо также заметить, что в последнее время возрастает интерес к уголовному дискурсу в силу того, что «целостное рассмотрение дискурса о преступности позволит получить лучшее представление о его участниках, их позициях и возможностях, содержании и процедурах обсуждения вопросов преступности, его влиянии на осуществляемую в стране уголовную политику и практику борьбы с преступностью» (Жалинский 2009). Учет этих факторов приводит к дополнительной верификации источников языкового материала с целью избежания искажения смысла употребления исследуемых слов.
Вызвано это тем, что некая понятийная сфера в определенном типе дискурса может вербализоваться посредством целой группы слов, которая может быть представлена словосочетанием, синтаксической конструкцией, речевым отрезком и т.д. Объектом исследования являются слова и выражения, которые мы склонны рассматривать как фразеологические единицы уголовного дискурса.