Статья представляет собой попытку сопоставительного анализа двух эмигрантских «нот». И та и другая в отдельности уже подробно исследовались литературоведами. Однако сравнение двух этих литературных явлений еще не получило достаточного освещения в науке. В работе представлен социально-исторический, культурный контекст каждой из «нот». Показано и сопоставлено его влияние на творческое сознание авторов, поэтику, литературные корреляты. Если одной из характерных черт «парижской ноты» является немногочисленность литературных авторитетов, то поэзия «харбинской ноты», наоборот, отличается своей рецептивной широтой. Взаимоотношения русских парижан с европейской культурой представляют собой несостоявшийся диалог. Помимо установки на лирическую документальность, провозглашенной теоретиком «ноты» Г. Адамовичем, это стало одной из причин аскетизма ее поэтики. «Харбинская нота» создавалась в иной социально-культурной атмосфере. В отличие от Парижа, Харбин для восточных эмигрантов стал вторым домом. Этим объясняется витальная поэтическая колористика Харбина в поэзии «харбинской ноты». Париж же чаще всего окрашен у представителей «парижской ноты» в краски смерти. Особое место в ряду поэтических притяжений «харбинской ноты» занимает поэзия Китая, что отразилось на языковом богатстве поэтов-харбинцев. Таким образом, в отличие от «парижской ноты», «харбинская нота» демонстрирует состоявшийся литературный трансфер со страной обитания.